– Она не готова была пройти через врата. Слаба, все еще ребенок. Судьба дала ей шанс подготовиться.
–К чему? Ш’янт ушел. Мы даже не знаем куда. Всего лишь человек, что она может сделать?
– Первородная еще жива. Пусть малышка набирается сил, а когда придет время, ты сможешь задать все волнующие вопросы.
Мрак навалился сверху, утягивая вниз. Голоса утихли, оставив лишь отголоски и сомнения того, были ли они на самом деле.
***
Она смогла встать с постели только через неделю.
Бледная, измученная – тень, а не человек. Девочка походила на куклу, которая просто выполняет команды.
Ела, когда приносили еду, ложилась в постель, когда укладывали, говорила только по команде, когда задавали вопросы. Артумиранс медленно вытянула из нее все, что произошло на Изнанке и в башне.
Заставила записать в дневнике.
Девочка не сразу смогла держать перо, но отличалась завидным упрямством. Каждое утро, стоило только солнцу подняться, как она садилась за стол и медленно, по капле, выдавливала воспоминания, как гной выдавливают из раны.
Граци подозревал, что предсказательница намеренно ее раскачивает: если сейчас позволить девчонке соскользнуть в пропасть апатии, то обратной дороги не будет. Люди – хрупкие механизмы. Им нужен бесконечный уход.
Артумиранс не отходила от нее. Иногда даже спала рядом, успокаивала, когда Безымянную мучали кошмары.
Граци позаботился о новой одежде и оружии. Девчонка попросила палаш, и он посчитал это странным совпадением.
Палашом орудовал Ш’янт, хотя и редко его использовал.
Пусть и человек, но что-то было в ней от Зимы. То, как она двигалась, как говорила, усмешка, точь-в-точь, как у него, как держалась при разговоре. Его запах, повадки, словечки, даже черты лица.
Зима ушел, но остался с ней. В ней. Вокруг нее. Пустил такие глубокие корни, что иногда Граци содрогался просто от звука голоса и видел красные отблески в карих глазах.
Но стоило ему высказать свои опасения Артумиранс, как та улыбнулась. Таинственно, как умела только она одна.
– Это связь, Граци, – сказала прорицательница, проводя по запястью клинком и собирая кровь в чернильницу, – знаешь, для чего раньше иномирцы связывали себя узами договора с людьми? Твои родители ведь были в связке, правда?
Граци вздрогнул, но ничего не сказал. Она и так все знала.
– Это делается для того, чтобы смертный мог принять иномирскую суть. Во всех смыслах. Ведь они все-таки не люди, пусть даже и созданы одним богом, а человеческое тело – хрупкий сосуд. Это почти брачный союз.
– Он же не мог об этом не знать?
– Ш’янт? – Артумиранс рассмеялась. – Он старше нас с тобой в разы! Знал, конечно. Но рассчитывал забрать силу и уйти в закат, а тут такая незадача! Девочка ему не доверилась. Вынудила искать подходы, открывать новые дорожки. Она проникала в его душу не меньше, чем он в ее, и связь крепла. Так что теперь имеем то, что имеем.
Еще через неделю он застал Безымянную в собственном кабинете, корпящей над картами стигаев. Дневник был исписан пометками и предупреждениями, переводами, с которыми девчонке, несомненно, помогла Артумиранс.
А еще через день они ошарашили его новостью.
– Вы что?!
Граци скрестил руки на груди и молился, чтобы ничего рядом не вспыхнуло, потому что видит Пожинающий, он был на взводе.
– Мы идем на восток, – бросила Безымянная, примеряя новую одежку из угольно-черной ткани, без каких-либо вышивок или украшений.
– С какой стати?! И кто это «мы»?
– Я и Артумиранс, – ее спокойствие просто поражало. Карие глаза скользнули по лицу Граци, и в этой безумной глубине не мелькнуло ни тени сомнения, – присоединяйся. Или не мешай.
– Это форменное сумасшествие!
– Так велит книга, – Артумиранс сидела за столом и писала, медленно выводя строчку за строчкой.
– А книга не велит сначала думать, а потом делать?
– Я скажу тебе, если будет такое распоряжение, – со смешком ответила предсказательница и вернулась к прерванному занятию.
– Так что? – Безымянная выжидающе уставилась на Граци, – идешь или остаешься?
Тяжело вздохнув, он с тоской подумал, что все равно не сможет отказаться, если Артумиранс соберется в путь. От мысли, что предсказательница влипнет в беду, а его рядом не окажется, у Граци засосало под ложечкой.
Осталось только принять подходящий облик.
Со змеиным хвостом он дальше ворот столицы не уйдет.
